За окнами домика надежно скрытого от посторонних в глубине леса разыгралось ненастье, дождь не пробивался сквозь густые кроны, но крупные капли собирались на ветвях и с новыми силами обрушивались на дощатую крышу. Но надо отдать должное хозяину избушки – внутри было по домашнему тепло и уютно. Внутренне убранство дома было богато отделано резьбой лишь подчеркивающей естественную красоту и уникальность каждой деревянной поверхности. По всем углам горели различных оттенков фонарики. Амангваэ было интересно что скрывалось за их матовыми стеклами: то ли светлячки, то ли фосфорицирующие травы, а возможно, их свечение было вызвано магией, коей, судя, по собранию мистических книг на полках и свисающим с потолка вязанкам трав баловался хозяин. На каминной решетке задорно скворчало жаркое. Время от времени капли жира срывались на лежащие ровным слоем угли и вспыхивалиязыками пламени, тогда хозяин или гость прерывали затянувшуюся, похоже на всю ночь беседу и покидали уютные кресла чтобы перевернуть аппетитные куски. Как раз этим гостеприимный хозяин занимался в данный момент. После прозвучавших слов он замер и медленно повернул к Амнгваэ свое бледное лицо с бездонными как подземные озера глазами, тонкие бескровные губы вытянулись в оскале, сопровождаемым гортанным рыком.

- Убийца – так они шептались за моей спиной. Но не нашлось того «смельчака» кто сказал бы мне это в лицо. А жаль – сердце лицемера ценный компонент в запрещенной магии.
- Убийца – так шуршали мне вслед окровавленные листья, которые я разметал своими ступнями
- Убийца – так звали меня те закованные в металл животные когда охотились на меня как на дикого зверя.
- Убийца – так называл меня прекрасный как безоблачное небо голос в моих беспокойных снах
Квентарро посмотрел на последний оставшийся не загнутым на руке палец, он хотел сказать что-то еще, но передумав, опустился в кресло и стиснув до дрожи в кистях подлокотники, утомленно прикрыл глаза.

- Думаю, прошло уже достаточно времени, чтобы вернуться… ты с лихвой искупил свою вину какой бы она не была за все те годы что ты был изгоем. К тому же я вижу в тебе благодать Евы.
- Прощение – величайшая глупость, какую можно придумать. Ничто не может изменить природу сущности ни моей ни твоей.
- Нельзя же страдать вечно…
- Это все что мне осталось делать. Я сам разрушил свой мирок в который мог бы вернуться.
-Квен…
- Посмотри кем я стал
- Квентарро!
- Ничего не говори, старейшина
- Возьми себя в руки. Неужели ты не чувствуешь? – Амангваэ коснулся руки своего собеседника, между ладонями на мгновение словно проскочил солнечный зайчик
- Я чувствую. Что это? – Квентарро поднял свою ладонь к глазам и широко растопырил пальцы, словно надеясь что-то увидеть.
- Благодать Евы – улыбнулся старейшина – она все еще с тобой.
- Она простила меня?
- Нет, но она любит тебя таким какой ты есть.